Крестный путь. ЗАПОВЕДЬ 11

У каждого Человека свой Крестный путь, свое восхождение…В четвертую ночь Рождественской светлой седмицы мой путь лежал на Гору Святого Моисея.               

Новый 2008 год встречала в Москве у подруги Натальи. На 8 января билеты на поезд – обратно в Питер, чтобы встретить знакомую из Томска и вместе провести Рождественские праздники. Вечером 5 января от Тани приходит смс-ка: «Прости подруга – не жди, не сложилось, с наступающим Рождеством. Чмоки в щеки».

       На следующее утро 6 января просыпаюсь в московской квартире и в голове мысль – явно не моя, ибо сознание еще не очнулось ото сна: «Поезжай из Москвы на Синай, поднимись на Гору». Тут проснулась и моя умная мысль, тут же вступила в спор, категорично и небезосновательно заявив: «Больше 300 $ не поеду». Встаю.           

-Наташ, где тут ближайшее турагентство?     

-В доме напротив. Она не успела ничего добавить, как я уже выбежала на морозный воздух.      

В маленьком офисе сидела менеджер и грустила – предпраздничный день и народу никого.          

-Здравствуйте. Что у Вас самое дешевое в Шарм на ближайшие два дня? 

-Ничего нет, есть только с 10 числа. Но, впрочем, я сейчас проверю – она уставилась в экран компьютера.

- Ой, девушка, есть, – очень быстро встрепенулась она. - Троечка «Falcon hils». На неделю. 250 $. Вылет в Рождественскую ночь. Вы едете?

Ошалело смотрю на нее. В кошельке было на все про все 350 долларов и загранпаспорт…Зазвонил мобильник – на проводе знакомый москвич, подъехал повидаться. Спортсмен, комсомолец и просто красавец ;-))).  И мы экспромтом укатили из Москвы в Шарм вдвоем.                   

К небольшому отелю в Хадабе подъезжает автобус. Туристы медленно загружаются, среди них я, Алекс и девушка из Москвы, с которой поутру познакомились в холле отеля, покупая путевки. Забираемся с вещами  внутрь. Собираем туристов по другим отелям Шарма. Юля садится на первое сидение рядом с гидом Махмудом – ее укачивает сзади, Алекс устраивается поспать. Вот и полный автобус. Народ общается,  прислушиваюсь.       

Каждый из присутствующих начал путешествие на гору в своем состоянии и настрое: кто-то просто катится на очередную экскурсию, некоторые хотят совершить путь паломника осознанно, одни настроены проверить, сбываются ли желания, если загадать их с первым лучом Солнца на Святой горе, а другие слышали, что это место отпускает грехи и принимает любые молитвы. Я не знаю, зачем туда иду, я просто чувствую, что Гора зовет меня…Слушаю и повинуюсь. Магомет идет к горе. Что-то не тяну я на Магомета. Хи-хик.

Сажусь отдельно, мне хочется записать свои мысли, чувства впечатления. И каждый отправляется в это путешествие в своем пространстве, из своей внутренней точки, в своем одиночестве. Каждый из нас должен пройти по одной и той же дороге свой личный путь. Наедине с Собой. И в этом магия любого пути, даже если ты в дороге с друзьями или попутчиками.  

Гид вещает: «Гора Св. Моисея, где по преданию Моисею явил Господь 10 заповедей, находится в 230 км от Шарма в 2,5 часах езды на автобусе. Высота горы 2285 м, путь по длинной пологой дороге в 7 км занимает около 3 часов, последние 760 ступеней резко идут вверх к вершине горы. К утру, даже летом, на вершине температура может опускаться до 5-10 градусов. У подножия находится Монастырь Св. Великомученицы Екатерины». Слова гида убаюкивают публику. Полночь. Махмуд замолкает.

Едем по ночной темной трассе. Ничего не видно. В автобусе потушен свет. Почти все спят. Смотрю в окно. Чуть виден лишь тот путь, что освещен светом фар… А дальше темнота и неизвестность. Как в жизни – не видно ничего, и, тем не менее, дорога возникает перед тобой в свете фар в каждый момент, словно из ниоткуда.

      Мерцание фар вырывает из тьмы рекламный щит с обозначением места. На нем карта с портретом Мубарака в круге и надписью «Дахаб». И снова ночь… Смотрю сквозь темное стекло вверх - словно вырываясь из полога черной мантии богини Нут, закручивается над головой и падает с неба спиралью закрученный звездный космос с яркими букетами созвездий. И прямо надо мной явственно проступает странное созвездие в форме цветка лотоса. Я окунаюсь в этот хоровод звезд и планет, и только вспыхнувший в салоне автобуса свет возвращает к реальности – просыпайтесь уважаемые туристы. Мы почти приехали. Пост. Проверка документов. Остановка 10 минут.

Автобус  медленно поднимается все выше над уровнем моря, дорога ведет к монастырю. Мы на высоте 550 м, и звезды становятся еще ближе. Гид Махмуд вещает историю о явлении Господа Моисею в горящем кусте Неопалимой купины и об общении пророка Моисея с Богом. «На эту гору ведут два пути – слева старая дорога, или путь паломников и монахов – 3750 каменных ступеней. Именно по этой дороге взбежал или взлетел за 20 минут на гору Моисей, где и были явлены ему скрижали каменные со словами завета. Справа современная дорога  проложена в XIX веке египетскими властями. Она представляет собой тропу-серпантин и большая часть пути – это плавный, постепенный подъем в гору. Ничего сложного. Проводники-бедуины гуляют здесь каждую ночь. И лишь последние 750 ступеней  каменных – похожий на тропу паломников путь до вершины горы Моисеевой. Здесь придется немного попотеть. Но погода сегодня прекрасная! В это время года рассвет наступает в 6.20. Готовьте желания», - улыбается загадочной улыбкой Махмуд.

Мы останавливаемся у иконописной лавки. Гид продолжает: «Чтобы ваш путь на гору Моисея был легким, вы можете купить в дорогу святой лик Екатерины, Моисея, Богородицы или Иисуса. Это обязательно поможет в пути. Все иконы писаны художниками на деревянных досках удивительного дерева и благоухающего святым ароматом. Это дерево растет только в здешних местах. Торговаться, покупая святые лики, не принято. Заходите, пожалуйста».

Речь впечатлила. Народ заходит в небольшое помещение. По стенам иконы разных размеров. В упаковочках.  И несколько молодых египетских бизнесменов. Туристы смотрят, выбирают святой лик в дорогу, выкладывают евро и доллары, парни наблюдают за ними, а я – за всеми. И иконы «писаные» разглядываю. Неплохие репродукции на досочках. Лучшие византийские образцы растиражированы, тонкая бумага приклеена к доске ароматной, все залакировано  и в пленочку завернуто - не придерешься. Есть несколько писанных икон, но не на дереве, а на  пластике каком-то. Они весьма далеки от византийских «оригиналов». Народ выбирает иконы, кто-то берет сразу диптихи и триптихи, чтоб защита в пути надежнее была, кто-то просто сувенир домой приобретает. Екатерина святая до чего ж хороша, и дощечка ароматная. Может, взять? - думаю, чтоб хоть аромат мест сих увести домой - дерева кусочек с Синая. Прошу в долг у Алекса баксы. Выбираю образ, подхожу оплачивать – 20 $ за маленькую иконку с наклейкой. И тут она в руке переворачивается – смотрю щепка дерева святого черного отвалился, обнажив структуру ДСП – опилочки видать. Вот эту основу «святую» на комбинате древесно-стружечном пиленную, покрывают краской черной, пропитывают каким-то благовонием, а сверху наклеивают на принтере отпечатанную картинку. Кладу лик святой на полочку обратно. Да простит меня Святая Екатерина и еже с ней. Выходим в ночь из лавки «святой иконописной». Деньги возвращаю.

Нас обступает толпа бедуинов, наперебой предлагая одеяла верблюжьи и поездку в гору с комфортом, на транспорте. Смешно. Мы еще и путь-то не начали. Подходим к камню на распутье недалеко от стен монастырских.

-А вот и ваш новый проводник, его зовут Ахмед. Я буду ждать вас на этом же месте завтра утром и покажу монастырь, - раскланивается Махмуд, выдает нам по фонарику, желает счастливого пути и передает нас 20-летнему молодому человеку – синайскому бедуину Ахмеду. И мы начинаем наш Крестный путь.

-Все за мной, держитесь вместе, не отстаем, я хочу, чтобы у вас были самые лучшие места на горе для встречи рассвета. Наша группа называется «Травки». Итак, «Травки» за мной», – бойко командует Ахмед, и мы ступаем на длинной тропу, проложенную египетскими властями в XIX веке.  Она для нас, для простых туристов.

Народ идет, живо общается. Слушаю. Многие, несмотря на предупреждения и отзывы в Интернете, воспринимают подъем на гору Св. Моисея, как развлекательную экскурсию с элементами экстрима – ну подумаешь – подняться немного над уровнем моря, можно и на верблюде прокатиться, если идти лениво, посмотреть рассвет и панорамные виды, сделать фотки красивые – себя на горной вершине на фоне восходящего Солнца. Особенно грешат этим те, кто считает себя продвинутыми походниками, скалолазами, спортсменами, кто не раз «брал горные вершины». Такое ощущение, что почти все мужчины рядом завсегдатаи гор.

Поначалу все легко и увлекательно. Идем с Юлей на внутреннем подъеме, смотрим в звездный космос и говорим о путях земных и небесных и о том, что так здорово, что мы встретились, познакомились и вот теперь идем рядом. Жарко. Куртки сняты, перекинуты через сумки.  

-Да, Юльчик, ты говорила, что у тебя кроссовки на голую ногу. Вроде теплая ночь. А если похолодает - без проблем! У Алекса в сумке мои теплые вещи – носки две пары, поделюсь, шапочка, шарфик, надеюсь не замерзнем, и подушка еще с пендалем, чтоб на камнях голых не сидеть. Слышала, что наверху может быть очень холодно.

Народ оживленно беседует. Мы с Юлей немного отстаем от группы, чтобы спокойно общаться и не слышать рядом чужие разговоры. К нам подходит Алекс.        

-Ты чего отстаешь? Давай быстрее.    

-Не волнуйся за меня, Алекс. Всегда так хожу. Медленно. И еще говорят, кто отстает сначала и находит свой ритм, первым восходит на гору. Не могу идти в твоем темпе – у нас разный размах ног. Не волнуйся.

Алекс молча разворачивается и уходит. Обиделся, кажется

Фонарик не включаю. Звезды над головой и блики от соседних фонарей освещают просторную дорогу. Верблюды в отдалении на площадках что-то лениво пожевывают. Щелкаю фотоаппаратом в ночную тьму, вспышка выхватывает отдельные фрагменты.

Вскоре разговоры прекращаются. Совсем немного прошли, но уже схватывает горло. С каждым что-то начинает происходить. Что-то рано сказывается перепад высот. Народ расползается каждый в своем ритме. И оказываются на тропе сам с собой… Мои знакомые, восходившие на гору в прекрасную тихую летнюю ночь говорили, что и при такой благоприятной погоде, есть свои трудности и пройти путь непросто…Только понимают это люди  не сразу…А мы идем на Гору святую январской ночью в Рождественскую неделю. Что принесет путь каждому из нас? Что он подарит мне?           

Путь странника, путника без испытаний не бывает…И здесь самым важным оказывается не физическая подготовка, а внутренняя чистота или искреннее желание очиститься и возродиться. И у каждого человека на пути свои переживания, свои мысли и чувства, чудеса и откровения, свои сомнения и метания, проблемы и их решение. У нас у всех может быть одна та же дорога под ногами, но каждый проходит эту дорогу по-разному. В этом  главное чудо жизни, главный дар божественной свободы выбора.

       Мы с Юлей идем дальше, наши ритмы совпадают. Закидываем головы, смотрим в небо – звезды катятся прямо на нас. Хочется лечь на скале чуть в стороне от дороги и долго смотреть ввысь, но звучный веселый голос где-то впереди кричит: «Травки за мной», а позади маячат огоньки фонариков следующей группы. Продолжаем путь и скоро понимаем, что разговаривать больше абсолютно не хочется. В горле пересыхает, начинает перехватывать дыхание. Отсюда каждый пойдет наедине с собой – понимаем мы, и, пожелав друг другу счастливого пути, движемся дальше. Юля уходит чуть вперед. Отстаю, пытаясь фотографировать в темноте.

Первый привал. Группа отдыхает. Юля рядом. Алекс отвернувшись сидит на моих вещах. Наблюдаю дальше. И на небо смотрю. Странная картина. Над головой и над вершинами небо по-прежнему звездное, а внизу над путем пройденным все заволокло странной пеленой, словно набросились на звезды белесые туманные переливы – не-то туман, не-то дым, не то облака низкие. Скорее всего туман.

-«Травки» есть? – кричит Ахмед.

Соседняя подошедшая группа шарахается: «Нет у нас  никакой травки». Мы с Юльчиком хохочем. Передохнули.

Двигаемся дальше. По-прежнему иду в конце, но вскоре замечаю, что, несмотря на то, что останавливаюсь для фотосъемки и совсем не спешу, начинаю обгонять людей идущих впереди. Кто-то учащенно дышит и уже не прикалывается, когда очередной погонщик верблюдов предлагает подкинуть на местном такси за 10 $. Постепенно часть «паломников» залезает на местный транспорт и продолжает путь на чужом горбе, несмотря на предупреждение гида, о том, что если на гору Св. Моисея въехать на верблюде, то именно этому благородному животному и отпустятся все грехи. Вы представляете, какие здесь верблюды чистые и невинные?           

Тропа сужается, становится прохладнее и темнее, влезаю в куртку, смотрю на небо – ни звездочки. Туман поднялся выше и стал похож на влажное марево серых туч. Снова становится тяжело дышать, сердце перекатилось в горло и учащенно забилось, сухой корочкой пересохли губы. Чуть впереди вижу Юлю, еще выше Алекса. Снова остановка весьма кстати.   

На камне сидит мальчик лет десяти из нашей группы и смотрит в небо.

-Мама, – будет буран…

-Да, что ты говоришь такое, сынок, все хорошо.      

-Буран будет, – снова повторяет он и долго смотрит в небо.

Рядом слышна перебранка супругов лет тридцати с хвостиком:

-Куда затащила меня, дура, вот тащусь здесь за свои же кровные, а еще слышь, что говорят? …Черт, холодно то как…

Она огрызается и предлагает мужу фляжку со спиртным.  

В небо смотрю. Мальчик, кажется, прав.         

-«Травки-и-и-и», – кричит радостный Ахмед. – За мной.   

-Да куда ты так гонишь, деспот. Не верблюды чай, отдышаться не успели, – ворчит народ, но поднимается и ползет за лихо идущим, почти летящим, бедуином.    

Тропа снова сужается. В затылок кто-то дышит. Оборачиваюсь – следом за мной с седоками на горбах гордо ступают верблюды. Отступаю в сторону, освобождаю дорогу, снимаю. Бедуины кричат, чтобы я убрала фотоаппарат и не слепила кораблей ночных гор. Да, согласна. Моя ошибка. Не буду больше верблюда, идущего над обрывом в упор снимать, а то еще оступится с седоком вместе. В темноте не ясно, где у пропасти дно. Может падать придется долго и биться о камни. Что-то не особо хочется к краю пропасти подходить. Достаточно помнить, что она есть. Пропасть.

Иду. Звезды исчезли. Фонарик выхватывает пару метров впереди, далее ничего не видно. Оглядываюсь назад – темнота и только огоньки струятся вереницей куда-то в бесконечном странствии. Вдруг что-то обжигает дыханием впереди, поворачиваю голову – прямо передо мной огромная морда скалится. Вздрогнула, шарахнулась. Уф! Привидится же. Тропа здесь совсем узкая, верблюды ступают над черным обрывом слева, справа скала и прямо навстречу мерно покачиваясь, идет корабль Синайских гор. Чуть не столкнулись нос к носу. Не знаю, как между двух бортов просочилась, а вот Юлю, как оказалось, между животов верблюжьих протащило. Но ничего, обошлось. Так. Спокойно. Дышу. Глубоко и медленно. Пора сосредоточиться на дороге, а то попадешь под копыта ненароком. Фото-эксперименты в сторону, фонарик строго перед собой и смотреть вперед. Иду. Верблюды бредут туда и обратно сплошной вереницей, по кругу, туда с седоками, обратно в ожидании новых уставших путников. Наблюдаю.         

В  пути очень забавно  ведут себя японцы. Они очень основательно подготовлены. Идут налегке, в куртках с множеством карманов. Когда дорога становится пыльной, из кармашка достается респиратор, чуть тяжелее стало – деньги. И вот они созерцательно и чинно путешествуют на верблюде, захотели снять что-то – наготове из очередного кармана фотоаппарат, похолодало – и хоп шапочка на голове, туман набух дождем, и вот они уже в  плащ-палатке – тоже из кармашка достали. Цивилизация!  

Еще пара коротких остановок в пути, на которых мы едва успеваем перевести дыхание и обменяться с подругой несколькими словами. Алекс тяжело дышит и по-прежнему молча сидит на моей сумке и пьет воду – весь запас на троих у него. Не предлагает. Покупаем с Юльчиком воду в небольшом латке на стоянке. Смачиваю пересохшие губы. В голове всплывает строчки Владимира Высоцкого:

«Парня в горы бери – рискни,

Не бросай одного его,

Пусть он в связке одной с тобой -

Там поймешь кто такой».         

Снова в путь. Пеших уже заметно меньше. Темнота становится еще более насыщенной, холодная тишина обволакивает все пространство и резью отзывается в горле. На верблюда не полезу, сама смогу, открывается новое дыхание. Снова наблюдаю… «Едут люди на верблюде – на верблюде едут люди». У этого пути тоже есть определенные сложности – народ быстро замерзает без движений, некоторые люди испытывают состояние паники, когда верблюд ступает по краю пропасти, черной пустотой срывающейся вниз прямо из-под копыт, и просят опустить их снова на грешную землю. Но самое главное испытание для любителей комфорта впереди, когда после относительно спокойного пути в седле, начинается последний этап – 760 ступеней вверх, кои они должны пройти сами и на чужом горбу туда не въедешь. Эк, как все здесь мудро устроено на этом пути – такая живая метафора жизни с ее вариациями выбора.     

Еще одна остановка. Впереди последний отрезок пути – вверх, на гору, по каменным ступеням. Первые шаги по лестнице в небо… И вдруг на нас, бредущих в неизвестное усталых путников, обрушивается новое испытание или чудесное знамение, кто как воспринял то, что произошло. Неожиданно подул сильный холодный ветер, небо, нависающее туманом, прорвалось дождем, ноги заскользили по мокрым высоким скалистым выступам, ветер хлестал в лицо рваными каплями переходящим в жгучие осколки снега.

Спасает теплая куртка с глубоким  капюшоном,  и смотрю теперь не на два метра перед собой, а лишь на одну мокрую каменную ступеньку. Вижу только ее и, найдя опору и осветив фонариком следующую ступень, поднимаюсь с трудом выше. Сквозь пелену снежного дождя и гул ветра сознание выхватывает фрагменты чужого пути…Мы все идем где-то рядом. У тех, кто изначально шел сам к этому, самому сложному моменту, вероятно, открылось уже десятое дыхание, они адаптировались в пути и упрямо продвигаются вперед и вверх, несмотря на разыгравшуюся стихию. Они понимают – остался последний бросок. А кто слез с верблюда,  для того эти ступени весьма тяжелы. Даже для людей с неплохим физическим здоровьем. Очень много внутренней грязи вылезает из людей через боль, ужас, муки, слезы, стоны, крики, звериный рык и оцепенение. Так происходит очищение, так взламывается код зеркал матрицы. Все рушится, сыпется, разбивается и впивается обломками кривых зеркал в плоть. И нет теперь пути назад. Ты мог еще отказаться от восхождения у подножья ступеней башни в 760 ступеней и повернуть назад. А с этих ступеней обратной дороги нет. Остановишься – окаменеешь.

Все обостряется и становится явным на крытых стоянках в малом пространстве. На считанные минуты мы скрываемся от стихии и остаемся вместе. При тусклом освещении вырисовываются картинки. Огромные мужики орут матом на своих женщин, а те или отвечают тем же, либо молча плачут. Девушка и парень заботливо греют друг другу озябшие руки и шепчут одними губами слова поддержки. Седой мужчина преклонных лет протягивает своей спутнице с палочкой чашку горячего чая. Наблюдала за этой пожилой парой на серпантине – они всегда шли медленно, но спокойно и всегда рядом, он чуть поддерживал ее, она осторожно ставила на тропу трость… Мальчик приносит для мамы верблюжье одеяло. Кто-то улыбается какой-то блаженной улыбкой. Кого-то бьет дрожь, аж зубы стучат. Кто-то сурово молчит. Кто то закрыв глаза вздремнул на мгновение, восстанавливая силы или молится…Пьем с Юлей сладкий чай.         

И снова в путь – назад дороги нет. Что впереди где-то там на вершине – не ясно. Кто мы? Какие мы? Куда мы идем? Зачем? Зачем? Зачем? Почему? Ответа нет. Есть внутренняя уверенность в том, что это нужно мне для меня. Глубокий вдох-выдох, новая ступень на вдохе. И вспоминается восточная притча о башне со спиральной лестницей. И идет по ней путник и не знает, что за поворотом, и, оглянувшись назад, с ужасом понимает, все ступени позади исчезают. И хочет он или нет, но должен идти вверх – в неизвестность.

После чая стало намного легче, и снова стараюсь наблюдать за собой и тем, что происходит рядом, что происходит с людьми. «Познай самого себя». Узнай себя в других. Люди…Человеки…

Пожилая пара: она с палочкой впереди, он за ней – не встать вдвоем на одну ступень, но он бережно страхует каждый ее шаг. Парень забывает свою девушку, боясь оступиться, и упрямо ползет наверх, к своей цели. Маленькая девочка лет десяти говорит: «Не волнуйся мама, я дойду». Кто-то плачет. Кто-то напряженно кусает губы. Кто-то озлоблен на себя и весь белый свет. Кто-то пытается успокоить и выровнять дыхание и продолжает путь. Кто-то считает ступени, смотря только на опору под ногой. Кто-то безмолвно молится. Говорят, что у людей в такие моменты проносится перед глазами их жизнь и с болью и муками тела происходит внутреннее очищение.

Вглядываюсь в себя - не вижу внутри никаких картинок, в сознании мерцает прекрасная пустота. Телу тяжело, но на душе спокойно и радостно, как-то по детски игриво-весело. Хотела быть здесь? Пожалуйте! Хотела пройти свой путь? Без проблем – наслаждайся! Мечтала увидеть египетский дождь? Получите, да еще с бонусной программой снега в придачу! Разве не чудо??? Но не прост путь за чудесами, не прост. Ноги отказываются идти, каждая следующая ступень преодолевается с большим трудом, пульс колотится в горле и голове. Но цель близка. Немного осталось. Я справлюсь. И снова радостно….        

Маленький домик для последнего привала перед финишной прямой из ста ступеней вмешает человек тридцать. И вот тут-то было, за что благодарить Ахмеда – наша группа пришла сюда первой, и мы смогли на немного укрыться здесь от дождя, снега и ветра, выпить чаю, чуть передохнуть и взять на прокат одеяла и матрасы. Мы с Юлей решили раскошелиться на одеяло, ибо погодка шептала, что утепляться надо, иначе околеем в ожидании рассвета. Как никак зима египетская на дворе (одеяло от 10 до 20 LE, матрас – 10-15 LE). Носки и шапку с пеной и подушкой у Алекса решила забрать на месте. Попробовала с ним заговорить, но он набычился, от одеял в складчину отказался.  

Последние 100 ступеней особенно тяжелы. Но только для ног. В душе царит невообразимое ощущение радости и еще чего-то огромного и совершенно непередаваемого. Буран усиливается. Дождь с хлопьями мокрого снега застилает все вокруг, ветер воет, переходя в ультразвук, рвет с головы капюшон. Дождь в дорогу – благословение – шепчу сама себе. Но и мысли других доносятся со свистом, а может, это мои отражения говорят сами с собой: «За что Господь нас так карает? – вопрошают одни. «Как много сегодня по пути идет грешников», - утверждают другие. «И угораздило же эту дьявольскую ночь выбрать», – сетуют третьи. Кто-то упрямо хрипит… Кто-то плачет. Слезы можно не прятать, они смешиваются со снегом и дождем…Кто-то.. Кто-то…Так много отражений. И идут странники  медленно шаг за шагом, ступень за ступенью. Все медленнее...Медленнее…На последнем издыхании… Но не видно во тьме людей, кругом лишь холод камня, помноженный на холод ночи и снега…Холод…Но в этом царстве ледяной ночи еле заметно, но упрямо ползут змейкой вверх мерцающие огоньки. То идут люди - невидимки с фонариками в руках. То Души ищут в лабиринтах Тьмы Света и Прощения…И терялись слабые огоньки в буране холодной ветреной ночи. И снова вспыхивали и шли дальше. Со своей надеждой, верой, тяжестью, страданием, болью и горечью, со своими сомнениями и мечтаниями. Каждый остался на этом пути со своей чистотой и своей грязью, каждый испытал то, что ему нужно испытать. Каждый нес свой собственный крест.      

Уже по возвращении домой нашла в Интернете одну прекрасную заметку. Мужчина рассказывал о том, что произошло с ним здесь и как это изменило его дальнейшую жизнь. Он пишет, что всегда считал себя молодым, здоровым, спортивным и не раз бывал на сложных горных маршрутах в экспедициях. И вот как он описывает свое состояние: «Я остановился, как глыба. Весь замёрз, словно превратился в камень, пальцы не двигаются, с меня льётся солёный пот, внутри меня – детонация, сердца стук отзывается монотонно в ушах, ветрище завывает порывами… И я начал ощущать, что с меня, через всё тело – изнутри наружу, а затем со всех кончиков пальцев рук и ног, и даже волос – ЧТО-ТО ВЫХОДИТ! Ощущение – как будто из тебя сыпятся мелкие колючие иголки – сотни, тысячи этих песчинок – колючек, мельчайших льдинок… Я неосознанно обернулся, а там прямо каноническая картина Восхождения Душ из Тьмы Ада – к Чистоте Света. Сотни лучиков, растянувшихся змейкой на полкилометра, поднимаются ввысь… И я закричал...С этим криком стало намного легче...»       

На последней стоянке Ахмед предупредил нас:       

- Если вам станет совсем трудно, то быть может, на пути бедуины предложат руку помощи. Но помните – эта услуга платная – 10 LE.

-Брр… Какая гадость, – поежились мы с Юлькой…Перебьемся.  

И вот на мокром уступе нога спотыкается, соскальзывает с камня, утрачен контроль, падаю на колено, и нет сил подняться. Алекс ступенькой выше не обращает внимания, не оглядываясь идет дальше. Сзади тоже кто-то падает. Юля или кто другой??? Не знаю, понимаю, что подняться не могу…

И вдруг кто-то протягивает руку. Медленно поднимаю голову вверх. Нет, то не Ангел снизошел с небес. Это наш проводник Ахмед пытается заработать 10 фунтов. Почти беззвучно шепчу – «Неееееет» и делаю отрицательный знак рукой, мол никакой помощи за деньги не приму. Но он смотрит так по-детски с улыбкой и говорит: «Да что ты. Просто так».  Мне порой кажется, что он умеет летать по скалам…Откуда он взялся в тот миг, когда так нужна помощь? Он шел первым, я плелась где-то в средних рядах. И как он оказался рядом, ведь на каждой ступени помещается один человек? Да и какая польза от руки? Но ты смотришь человеку в глаза, и доверяешь. И просто протягиваешь свою ладонь…Он не поднял меня, не потянул за собой, он просто едва коснулся моей ладони своей рукой, и там, где соприкоснулись центры наших рук, вдруг заструилась золотистая ниточка тепла, превратилась в поток, который становился все жарче, пока не стал обжигающим. Всего несколько секунд и Ахмед опустил руку и исчез так же внезапно, как появился. Он словно передал мне часть своей энергии, своей силы. И вот уже стою и иду дальше легко с теплом и легкостью волшебного дара. Светлая энергия словно отрывает от земли, и каждый следующий шаг становится легче. Одним касанием простой паренек в поношенной легкой куртке с арафаткой на голове, передал мне частичку своего умения летать. Он действительно умеет летать по скалам – этот юноша, почти мальчик бедуин Ахмед.                  

И вот он выводит нас на плато почти на вершине горы, выбирает такое место, где скалы чуть нависают сверху, прикрывая нас от ветра и осколков снега. Люди залезают в пещерки и расщелины, образованные скалистым рельефом. Мы с Юлей. А где Алекс? Только что шли все рядом, след в след. Где он? Фонариком ощупываю густую темноту, вырывая силуэты людей на фоне мокрых скал. А! Вот, на плато под навесом сидит. Надо бы спросить как он, да вещи теплые забрать. Часа два еще до рассвета ждать. Кричу ему снизу – не отзывается. Иду сама, забираюсь по железной лесенке на плоскую каменную площадку почти квадратной формы. Обозналась. Не он это.     

-Юля! Иди сюда, – здесь хорошо, почти нет ветра, да и панорама отсюда к утру раскроется лучше.   

Юльчик с одеялом залезает ко мне. Здесь уже три группы сидят – парень с девушкой, две женщины и мужчина и дрожащие под одеялами молоденькие девчушки – их не предупредили, что на горе холодно. На них джинсы, футболки и промокшие насквозь ветровки.  Бедолаг колотит не по-детски, они с головой зарылись в одеяла, как птенчики прижались друг к другу и этот комок под клетчатым верблюжьим пледом бьет крупная дрожь.

      Расстилаем с Юлей свое одеяло и понимаем, что оно нас не спасет, пробуем снова искать Алекса в надежде забрать пакетик с носками, варежками, шапочкой и пендалем. Но его нигде нет. Куда делся? У Юли ноги босые. Да и все остальное не помешало бы. Выбор невелик - либо на камне попу морозить и сверху укрываться, либо сидеть на одеяле и мерзнуть. Можно, конечно, на каменном танц-поле в ночи танцы устроить, да ноги болят. Но вдруг на нашей площадке оказывается какой-то бедуин, в руках одеяла и матрасы. У нас в кармане на двоих – всего 10 LE, но он протягивает нам два пледа и матрас, и мы удобно устраиваемся рядом. Вскоре все разрозненные группы смещаются в общий бедуинский стан, и мы помогаем друг другу не терять присутствие духа и согреваться. Фотографируемся, рассказываем байки из жизни, мужчина попивает из фляжки и рассказывает анекдоты, женщины задорно смеются, молодые тихонько целуется под пледом, девчушки выглядывают из своей норки и оттаивая начинают улыбаться. 
Продолжение см http://www.aton-center.org/books/kresnij-put-zapoved-11-2.html